[mrshoggoth]

Название: Две корочки хлеба
Фандом: оридж
Рейтинг: G
Жанр: сюрр
Размер: драббл
Предупреждения: призрачный намек на нон-кон, абсурд
От автора: попытка исполнить заявку  Анне-Лийзе, окончившаяся неудачей.

ритм рваный, текст специфичный. на ваш страх и риск

Над головой Танасе раскрывалось небо.
Над головой Танасе раскрывалось небо, но он не знал об этом. Танасе не смотрел вверх, если только что-нибудь оттуда не падало. Зато он всегда знал, что творится под ногами - и этого ему хватало. Этим он зарабатывал себе на жизнь.
Целыми днями Танасе ходил по берегу моря, подбирая его подарки, собирая его дары. Разноцветные ракушки, ветки, деревянные щепки, клейкие ленты морской травы. Она растет на дне, как на суше, и волны вместо ветра колышут, раскачивают и развевают, а потом отрывают. И выносят на берег, чтобы Танасе мог собирать ее, как и сочные подводные груши. Собирать и варить густое варенье, пахнущее морем.
Варенье и украшения из ракушек Танасе грузил на свою единственную лошадь и отвозил в город. Продав их какой-нибудь лавке, он целый день еще гулял по улицам, гладил булыжную мостовую и крепкие стены домов, смотрел на развевающиеся шторы, вырывающиеся из окон, цепляющиеся за ветер, как морская трава цепляется за волны.
Заглядывал Танасе и на рынок, вдыхал яркие ядовито-непривычные запахи, разглядывал причудливые ткани, разглядывал причудливых людей. Девушки с цветами в волосах проплывали мимо Танасе, воздушные, как облака, изменчивые как клубы дыма, звонкие, как колокольчики его храма. Однажды на рынке он встретил мальчика. Его звали Оули, он пах пряностями, чем-то диким и незнакомым, удивительным и почти не страшным. Он говорил непонятные вещи на непонятном языке, но пошел с Танасе, когда тот дал ему немного хлеба. Вместе они отправились к большому каменному мосту, развернувшемуся над рекой, пересекающей город. Оули перегнулся через перила и долго смотрел в воду, представляя кувшинки и карпов. А Танасе думал о море.
Медленная вода успокаивала, такая спокойная, такая надежная. Слишком понятная и безопасная, слишком плавно оглаживающая речное дно.
А потом пришло время Танасе возвращаться. Он отдал Оули весь хлеб, а тот обещал дождаться его следующего приезда.
Вернувшись, Танасе зажег свечу. В доме было холодно и пусто, только тени скакали по стенам и было слышно море. В ту ночь он так и не смог уснуть.

Оули было страшно. Оули было больно. Холодно, темно и беспокойно. Оули дрожал, вцепившись пальцами в землю, а люди вокруг смеялись. Им казалось забавным, казалось смешным, казалось все. И едкие слезы Оули, и тонкие крики Оули, и тихие всхлипы и робкие просьбы. Все те несколько слов, которые он знал, повторял постоянно. Сбивался и цепко опять начинал. С самого первого, с короткого, с простого. С "нет", с "пожалуйста", с "хватит", снова и снова.
Потом Оули не мог вспомнить и половины, мог только лежать и крепко держать. Остатки хлеба, который ему оставил Танасе. Он ждал меньше недели.

В собственном маленьком храме на берегу холодного моря Танасе молился за чье-то здоровье. В храме стояла только статуя Бога, курильница, чашка для подношений, а так же цветов немного. Цветами были ромашки, их Танасе собрал по пути из города. Он терпел меньше недели.

На рынке, среди ярких тканей, среди странных специй, среди сонных верблюдов и крикливых торговцев Танасе встретил Оули, а Оули нашел Танасе. В двух разных руках были сжаты одинаковые корочки хлеба.

Танасе гладил его волосы, обнимал его плечи, успокаивал его сердце, вытирал его слезы. Приехав домой они посадили в старинный горшок душистые розы и осторожно ночами вдвоем они слушали грозы.