смотрим на пейринг и бежим прочь

[mrshoggoth]

Название: Слишком особенно
Автор: your mr. Garlic
Бета:  Анне-Лийзе
Пейринг: Джимми/Тимми; Стэн/Кайл (пре-слеш)
Размер: мини
Предупреждения: штампы; умерщвленный обоснуй; мужеложство; секс с инвалидом
От автора: написано для  Что за Покемон?!!
Дисклеймер: все, включая мое раскаяние, принадлежит Мэтту и Трею.

stupid stories, do yer love'em?

"Я что - гребаный ниндзя? Супершпион? Так какого ж хера я согласился этим заниматься?"
Кайл ужасно зол. Он сидит в кустах, растущих под окном его одноклассника Джимми, собираясь добыть ужасно секретные (и наверняка ужасно глупые - думает Кайл) сведения. Его джинсы в грязи, его руки в царапинах, его мысли в ругательствах. Вы помните? Он ужасно зол.
Конечно же, во всем виноват Картман, кто же еще? Кто причина всего самого неприятного, что случается с Кайлом? Помимо его собственной врожденной мягкости, а иногда и эпизодической глупости, виной всему, разумеется, исключительно Картман.
Кайл осторожно оглядывается по сторонам, потом поднимается из кустов и заглядывает в окно. Джимми с Тимми только пришли и зачем-то устраиваются за пустым столом. Кайл косится на приоткрытое окно - если они начнут разговаривать на интересующую его тему, он постарается все расслышать, а потом извлечь из этого максимальную пользу, и хорошо бы она оправдала затраченные им усилия.

Можно сказать, что инвалидное кресло Тимми довольно удобно - по крайней мере, никогда не приходится заботиться о месте для сидения. Это, конечно, нелепо, но Джимми почти рад, что тот не занимает ни один из его стульев, давая возможность ему самому занять их все. Вытянуть ноги, прислонить костыли, повесить рубашку - у него все продумано и упорядочено уже слишком давно, чтобы можно было безболезненно вносить какие-то коррективы ради гостя.
- Ну, Тимми. Чем займемся? - спрашивает Джимми, аккуратно складывая руки на груди. Это не так уж просто - проблемы с координацией, как бы малы они ни были, все же дают о себе знать. Особенно, когда пытаешься двигаться если не изящно, то, по крайней мере, уверенно.
- Тимми?
- Да-да, я как раз это и имел в виду. Сперва еда или сразу приступим к делу?
Неприятная страсть школьных учителей к разжиганию конкуренции среди учеников никогда не радовала Джимми - но на этот раз, когда их заданием было сочинить и разыграть сценку, раскрывающую тему урока, он мог надеяться даже повеселиться. Если, конечно, все будет идти, как следует, и он не потеряет голову от неизбежного духа соперничества.
- Тимми?
- Я? Я бы сперва поел. Так что если ты никуда не спешишь...
Тимми неопределенно мотает головой в жесте отрицания, ну, Вы понимаете, особом жесте отрицания Тимми. Или, вернее будет сказать, в единственном доступном ему жесте отрицания, больше напоминающем вытряхивание воды из правого уха. Но Джимми уже почти в совершенстве овладел знанием языка Тимми, в том числе и его невербальной составляющей, поэтому он тяжело поднимается со стула и идет на кухню. Может быть, в холодильнике найдется сэндвич или два. Хоть и маловероятно - здоровое питание, сами понимаете.
А потом можно будет заняться сценарием, которому позавидуют все конкуренты.

- Со сведениями, которые мы добудем, у нас не останется конкурентов! - с истерическим воодушевлением вещал Картман.
- Всего лишь подслушать планы этого Волмера, и отличные оценки нам обеспечены!
Когда Картман начинал говорить в этом тоне, Кайлу хотелось если не поверить ему, так хотя бы заткнуть уши и сдаться. Что угодно, только бы он замолчал и перестал выглядеть таким деятельным. Таким опасно-деятельным, да.
- Чувак, если хочешь, я могу пойти с тобой, - предложил Стэн. Кайл покачал головой.
В последнее время Стэн ему не нравился. То есть он по-прежнему оставался его лучшим другом, и Кайл был ему искренне рад - до тех пор, пока тот не пытался выйти за рамки отношений лучших друзей.
- Думаю, мне лучше идти одному.
- Тогда, может, я зайду вечером, и ты мне все расскажешь? Ну, или позвони мне, ага?
Кайл пожал плечами, он не собирался ни звонить, ни отвечать на звонки. Ему не нравилась навязчивость - а в последнее время Стэн стал ассоциироваться у него именно с этим словом. Кайлу было больно смотреть на то, как их многолетняя дружба катится черт знает куда, и все по какой-то нелепой прихоти Стэна. Впрочем, пока не произошло ничего серьезного, и Кайл даже не мог как следует оформить свои претензии - если бы вздумал высказать их Стэну.
Но что-то определенно происходило. Что-то заставившее его пойти на свою "шпионскую миссию" в одиночестве.

Что-то происходит. Джимми давно уже давно об этом думает, но теперь, глядя на дрожащие, неуклюжие ладони Тимми, сжимающиеся вокруг кружки с чаем, он понимает это со всей определенностью, со всей неизбежностью. Это сложно выразить словами, пожалуй. Слишком тонкое, слишком непрочное ощущение, понимаете? Уловимое, безусловно - иначе бы Джимми ничего не почувствовал, но недостаточно узнаваемое и четкое, чтобы быть названным. Но его и не хочется называть, определять, приклеивать ярлычок с точным именем. Джимми кажется, что оно для этого слишком странное.
Слишком особенное.
Оно почти руководит Джимми, приклеивает его взгляд к Тимми, привязывает его мысли к Тимми, притягивает его к Тимми. Достаточно нелепое ощущение, потому что Джимми всегда казалось, что они и так друзья, даже больше чем друзья - у них слишком много общего, они слишком хорошо понимают друг друга. Больше - как, например, суперлучшие друзья и все такое. Так было всегда, так было привычно, а теперь, когда "что-то происходит", этого, кажется, уже недостаточно. Это неправильно. Это странно. Слишком... особенно?
Джимми встает со стула.

Кайл смотрит на то, как Джимми подходит к Тимми и снова нервно оглядывается по сторонам. Он терпел все то время, пока Джимми готовил, пока они пили чай. Он не уверен, что готов терпеть и дальше. Когда они уже начнут обсуждать это идиотское домашнее задание? Кайл не уверен, что готов после всех мучений вернуться с пустыми руками.
"Какого черта" - думает он, наблюдая за тем, как Джимми наклоняется к Тимми и что-то тихо говорит. Если они будут продолжать в том же духе, ничего услышать не получится.
- Тимми? - произносит Тимми достаточно громко и раздельно, заставляя Кайла злиться еще больше. Его успехи в изучении Тимми и его альтернативного языка недостаточны, чтобы даже приблизительно понять, о чем речь.
Джимми наклоняется еще ближе, его рот точно над левым ухом Тимми, его слова не успевают остывать, достигая слуха Тимми.
- Джимми!
Кайл успевает мимолетно удивиться непривычному слову - непривычному из уст Тимми - как Джимми откладывает в сторону костыли и кладет руки тому на плечи.

Нужно вытащить его из кресла, но Тимми такой тяжелый, а Джимми и без того сложно стоять без костылей. Он наклоняется пониже, закидывает руки Тимми себе на шею - так они смогут немного приподняться над инвалидным креслом, когда он выпрямится, и, возможно, тогда...
- Держись за меня.
- Тимми?
- Тихо. Ну?
Джимми чувствует, как пальцы Тимми крепко цепляются за плечи. Он тянет его из кресла, пытается сделать шаг, но спотыкается, и они падают. Тимми испуганно кричит, кресло опрокидывается с грохотом, и Джимми волнуется, не сломалось ли что. В нем самом, в Тимми или в кресле - он не уверен, что именно было бы хуже.
Тимми тяжело дышит и ерзает, он пытается приподняться на руках, и через какое-то время ему это удается. Джимми выворачивается из-под него, проверяет кресло, осматривает самого Тимми - вроде все в порядке. Тот кое-как устраивается сидя, пока он поднимает с пола свои костыли, складывает их на инвалидное кресло и откатывает все это в сторону.
Он опускается рядом с Тимми и протягивает к нему руки - медленно, не желая напугать. Беспокоясь о том, чтобы не быть резким, не быть грубым. Даже случайно.

Тимми такой беспомощный, беспорядочный, неуклюжий. О нем хочется заботиться, его хочется беречь. Джимми пытается быть аккуратным, он старается двигаться осторожно, он ненавидит свои неловкие руки. Тимми смотрит на него, молча, внимательно. И это сложно выносить - Джимми чувствует, что его рот кривится больше, чем обычно, знает, что волосы прилипли к потному лицу. Он не пригоден для любования, он не любит, когда его разглядывают. Он сомневается, что это может доставлять кому-то удовольствие, скорее наоборот. Поэтому он шепчет:
- Закрой глаза, Тимми.
И тихо, прерывисто выдыхает от того, что Тимми сразу же слушается. Джимми рад, что он понимает. Рад, что Тимми все осознает и согласен. Джимми рад.

Кайл смотрит на них - таких неуклюжих, уродливых, да, уродливых. Они бестолково, дергано двигаются, они выглядят отвратительно, действительно мерзко. Они издают нелепые неприятные звуки, они не смотрят друг на друга, но они чувствуют друг друга, они дополняют друг друга, это нежность, некрасивая нежность, она выворачивает Кайлу душу. Его тошнит, его трясет - от неожиданности, от шока. То, что он видит - не привлекательно. Эта уродливая ласка, эта уродливая забота, эта мягкость, эта чувственность. Трогательное убожество. На это невозможно смотреть, это слишком противно. Ни грамма эстетики, кроме, может быть, эстетики безобразного. От этого невозможно оторваться, это необыкновенно. Как это выглядит - и как это чувствуется. Безумное противоречие, заполняющее Кайла, заставляющее его задыхаться, захлебываться мыслями.
Кайл тихо прикрывает дверь. То, что он увидел - было тошнотворно. То, что он почувствовал. Еще не понял, но уже почувствовал - в этой беспомощности, в этой неискусности. В этом бессилии. Во всем, таком уродливом, настолько неприглядном - есть что-то, что вызывает зависть. Схожесть, слитность Джимми и Тимми. Цельность. Она вызывает восхищение, зачаровывает.
Слишком странно. Слишком особенно.

Когда Кайл добирается до дома, все, на что его хватает - это подняться к себе в комнату и упасть на кровать. Уткнуться лицом в подушки и попытаться не думать. Попытаться не вспоминать.
У него нет сил жалеть, что после всех мучений он вернулся с пустыми руками. У него нет сил звонить Стэну, нет сил придумывать, что сказать Картману.
Правду он рассказывать не собирается. Никому.
Никогда.

Когда звонит телефон - когда звонит Стэн - Кайл поднимает трубку.