Знаете это ощущение - когда выглядываешь из окна и смотришь на небо. Из моего окна, правда, этого неба видно не слишком много, но все же. Так вот, выглядываешь ты, и смотришь строго вверх. Или прямо - смотря на каком ты этаже. Самое важное - не видеть ни земли, ни деревьев. И вдруг тебе кажется, что никакого снега внизу нет. Что на самом деле уже весна, и земля уже оттаяла а на деревьях распускаются почки. Где-то там наверняка поют птички и происходят прочие события, которые и должны происходить весной. Я хочу сказать - текут ручейки, жужжат мухи и все такое. А ты смотришь на небо и думаешь об этом обо всем.
А потом, спустя несколько минут, ты обязательно опускаешь глаза. Взглянуть, проверить все эти сугробы и голые ветки деревьев. И солнце, небо и твои собственные мысли уже не кажутся такими уж весенними. Потому что сегодня 28 января. А вчера, когда мне впервые в этом году пришли в голову такие мысли, было 27 января. Однажды зимой, как правило начале февраля, или в конце января, как сейчас, всякий раз как я смотрю из окна на солнце, мне начинает казаться, что снега, который лежит тут едва ли не с сентября, уже нет. Как будто бы уже конец марта - или когда там в этом городе наступает весна? Начало апреля? А теперь все вместе посчитаем, давайте-ка. Как минимум - два месяца. Я сейчас схожу, взгляну на календарь, подождите. Около восьми недель. Если считать еще и эту неделю и начало апреля - девять недель. Девять умножаем на семь, и что же у нас получается? Шестьдесят три дня. Шестьдесят три дня, господа, - может, чуть меньше, может, чуть больше. Но все-таки примерно шестьдесят три дня еще я буду выглядывать в окно, смотреть на небо и представлять, что на самом деле уже весна. А потом я буду - обязательно буду - опускать взгляд вниз, и пристально рассматривать эти чертовы сугробы. И сладко-сладко приговаривать: "Хрен, хрен тебе, моя милая. Тебе еще два месяца любоваться на эту серость". На самом деле, я не люблю весну. Я ее не жду - абсолютно. Сказать по правде, я жду сразу лето. Но когда выглядываешь из окна и смотришь на яркое небо, мысль как-то сама дорисовывает журчащие ручейки. Которых быть не может. И не должно. И, в ближайшие два месяца, не будет.