i'll hug your mum
Название (рабочее): Подарки
Автор: Juiko Liash
Бета: нет
Фандом: South Park
Пейринг: Крейг/Твик
Рейтинг: R
Жанр: флафф и не только флафф
Размер: миди
Статус: в процессе
Предупреждения: AU, ООС, штампы. Флафф среди расчлененки и расчлененка среди флаффа. Список будет пополняться.
Дисклаймер: Все принадлежит Мэтту и Трэю. Также им принадлежат мои искренние извинения.
Кусок 1
Кусок 2
Кусок 3
- Крейг! Печенье! Здорово!
- Ага.
Сегодня Крейг с Твиком собираются благовоспитанно пить чай. Телевизор Твика в ремонте, а у Крейга дома слишком много конкурентов, чтобы была надежда спокойно посмотреть хоть что-нибудь кроме выпуска новостей.
Кроме того, Твик простужен. Так что погулять или, например, сходить на каток, не получится.
И поэтому Крейг решает, что сегодня они будут пить чай. Да-да, Вы не ослышались. Именно чай, не кофе, как обычно. Черный чай с медом. Это полезно для горлышка Твика, которое, как он говорит «совсем-совсем не болит».
Крейг задумчиво изучает керамический чайник, с трудом извлеченный Твиком откуда-то из глубин кухонных шкафчиков. Да уж. Чай в этой семье пить не принято. Мед купила миссис Твик, и он теперь стоит на столе, немного нервируя Твика. На самом деле, не так уж он этот мед любит.
- Завариваю.
Констатация. Предупреждение? Уведомление.
- Ага!
Твик едва не подпрыгивает на месте от волнения. Он вытягивает шею, заглядывает в заварник.
- Да нет тут ничего интересного, - не выдерживает Крейг.
А Твик мгновенно сжимается на своем стуле и опускает глаза.
Плохо.
«Плохо».
Это плохо.
- Ладно, смотри, если хочешь.
И Твик не обращает внимания на ворчливый тон Крейга. Он поднимает радостный взгляд и принимается дальше следить за его действиями. Но все же старается не слишком демонстрировать свою нервозность, свой восторг.
Крейг разливает чай по кружкам. Сперва Твику, потом себе.
Радостное предвкушение — вот что он видит, пододвигая кружку Твику. Наблюдая за тем, как тот отпивает маленький глоток. О, Твик рад. Он, безусловно, рад. Очень. В конце-то концов, этот чай специально для него приготовил Крейг. Заварил Крейг. Налил Крейг.
Своими руками. Какая прелесть, нет?
Это же так... трогательно.
Нет?
- Это. Вкусно!
Ну что ж. Крейг польщен.
- Мед ешь. Для горла.
- Оно совсем не болит.
Но Твик все-таки опускает ложку в банку с медом. Банку? Ну ладно. В баночку. Красивую стеклянную пузатую баночку.
Крейг наблюдает. Крейг любуется. Золотистой вязкой массой, которую Твик, конечно же, роняет на стол, не сумев донести до рта. Роняет, и тут же бросается вытирать, бормоча себе под нос: «Опять! Опять!»
Крейг любуется подрагивающими пальцами Твика. Такое ощущение, что тот держит ложку едва-едва. Самыми кончиками пальцев. И из-за этого она так опасно раскачивается, рискуя снова испачкать медом стол.
- Печенье, - напоминает Крейг, пододвигая пакетик. Твик радостно улыбается и поспешно высыпает его в тарелочку.
- Ой!
Твик хлопает в ладоши. Ему нравится. Ему очень-очень нравится это печенье. Маленькие человечки с глазированными глазками. Они так умилительны. Нет, они и вправду умилительны, поверьте. Не только на взгляд Твика.
Твик вгрызается в маленьких печенных человечков. Перегрызает им ручки. Перегрызает им ножки. Откусывает головы. Они хрустят на его зубах.
Твик смеется. Он рад, ему хорошо.
Он смотрит на поблескивающие глазурированные глазки печенных человечков. Такие заманчивые глазки. Такие аппетитные.
Твик аккуратно выкусывает эти глазки, оставляя фигурки человечков слепо лежать на тарелке. Он смеется. Крейг смеется.
Это же так весело.
Так смешно.
А когда Крейг собирается домой, происходит чудо.
Маленькое чудо.
Они случаются в жизни каждого из нас. Маленькие чудеса. Каждый раз разные и каждый раз на вас словно снисходит озарение, вы слышите откровение, мироздание говорит с вами.
Когда Крейг понял, когда он осознал и осмыслил, что губы Твика можно целовать. В самом деле целовать – не смотреть на них. Не думать о них. То есть не только думать о них.
Это было чудом, это было прозрением. Это было молнией во тьме, озарившей дорогу. Открывшей путь, и прочие пафосные сравнения. Это было прекрасно и невероятно. Это было лучше, чем “хорошо”, это было чудесней, чем “волшебно”. И тут я не шучу.
Словно бы новый уровень. Как будто неожиданный подарок. Твоя мечта, о которой ты не подозревал, но кто-то ее исполнил.
Крейг не думал об этом. Он никогда не думал об этом. Он просто очень удивился однажды. Просто его жизнь изменилась. Произошло маленькое чудо.
***
- Ну же, Джеки. Это же совсем не страшно, разве нет? Я же просто неуравновешенный истерик, который не способен причинить реальный вред, а может только брызгаться чужой кровью. Я же просто нахожу труп, распарываю его живот, а потом кидаюсь кишками, не так ли? Но я же не делаю эти трупы сам, да? Ну и в самом-то деле – куда уж мне.
Твик. Он выглядит так, словно бы задели самое дорогое в его жизни. Кто-то усомнился в нем. Ну как же так. Кто-то не верит в его трупы.
Крейг. Он прикрывает глаза. Он разрешает Твику веселиться как тому будет угодно. Он умывает руки. Никаких приказов, никаких ограничений. У них полно времени, а Твик до сих пор на него дуется. Может быть, после сегодняшнего веселья он подобреет?
- Джек. Ты меня очччень огорчил. Ты так меня расстроил. Мне было, ты понимаешь, грустно. Страшно грустно.
На самом деле, Крейг успел вколоть ему транквилизатор до того, как у Твика началась истерика. На самом деле, Твик сам потом добрался до своих таблеточек от депрессии. Ему было скорее весело. Но это не отменяло, совсем не отменяло тот факт, что он все-таки страшно расстроился, когда прочитал те слова Джека. Тот доклад Джека.
И теперь Твик был твердо намерен наказать всех виновных в своем расстройстве. И Джека. И Кори, который их этим докладом снабдил. Привет, Кори, и спасибо. Но тебе все же не поздоровится, хоть ты нам и здорово помог. Сложность в том чтобы наказать Кори за то, что он испортил настроение, и в то же время убедить и впредь снабжать подобной прелюбопытной информацией. Как этого всего добиться, Твик не знал и не собирался ломать над этим голову. Это он планировал предоставить Крейгу.
А пока.
- Джеки. Дружище. Джеки-Джеки-Джеки. Ну же, скажи мне. Скажи, что ты сожалеешь. Что ты был не прав. Что ты извиняешься.
Твик подходит к Джеку. Резко. Дергано. Он и в самом деле нервничает. Я скажу Вам больше – его трясет от одного вида Джека. От его – все еще – надменной улыбочки. От его самодовольства. И да, от того, что он лишил Твика его трупов.
- Ну? Тебе же стыдно, что ты так поступил со мной. Джеееки, не молчи.
Но не похоже, чтобы все это действительно впечатляло Джека. Видимо, он и в самом деле верит в то, что написал в своем докладе, как Вы думаете? Этот факт радует Крейга. И бесит, страшно бесит Твика.
- Крейг, убери этого психа. Крейг?
Джек равнодушен. Он спокоен. Он даже чуточку снисходителен.
Представляете себе, как он будет разочарован? Вот прямо сейчас будет – через пару минут. Когда окончательно осознает, что Крейг не собирается ничего предпринимать. Что Крейг собирается стоять рядом и наблюдать за тем, как этот его ненормальный будет пытаться. Ну разумеется, только пытаться. Пытаться что-то доказать или как-то наказать Джека.
Крейг достает сигареты. Крейг отворачивается. Поворачивается спиной к Джеку.
- Джеки. Ты обидел меня, а значит и извиняться ты будешь передо мной.
На самом деле, скажу я Вам, Джек загнан в угол. Буквально. У Твика впереди несколько часов, в течении которых их никто не потревожит. И уютная заброшенная стройка. Как Крейгу удалось это все организовать, а уж тем более затащить сюда Джека – Твик не знает. Но это не мешает ему быть крайне благодарным.
- Знаешь, Джеки, я думаю будет забавно, если ты начнешь убегать. Хмм?
Джек насмешливо приподнимает бровь. Он с трудом может представить себе ситуацию, в которой бы он убегал от Твика.
- Поэтому, чтобы простимулировать тебя...
И Твик достает, медленно, неспешно достает нож. Джек едва не фыркает от смеха. И сдерживается он вовсе не потому, что боится наказания за подобную неучтивость.
А Твик. Он просто подходит. И в его кристальных глазках нет ни капли угрозы. Он просто подходит.
И просто втыкает нож в левое плечо Джека. Не меняя выражения лица. Выражения глаз.
То, как он это делает. Это надругательство над оружием. Так кажется Джеку. Он просто тыкает, тычет, Вы слышите, втыкает в него нож. Не вонзает и что-нибудь из той же серии. Он ведет себя так, как если бы Джек был каким-нибудь, например, тортом. Ну, понимаете, гребаным тортиком на какой-то не слишком значимый праздник. В который засовывают кухонный нож без капли торжественности. Без следа пиетета. Да и в самом деле — пиетет перед тортом. Ах, смешно-смешно.
Вы знаете, это довольно досадно. Джеку довольно досадно. Почти обидно. Могло бы быть грустно, но ему преимущественно больно. Ну, Вы помните — у него как-никак нож в плече. В левом.
Очень неприятное ощущение. Когда Джек тянется, чтобы вынуть нож, он натыкается на руку Твика. Мешающую руку. Которая вгоняет нож глубже. А взгляд Джека натыкается на ясные глазки Твика. Мешающие, раздражающие глазки. И как бы Джеку не хотелось сейчас пристрелить этого ненормального, он не может этого сделать. Когда тот вот так смотрит на него. Когда Крейг вот так смотрит на них. Будто бы ничего не случилось. Даже сам Джек не может до конца поверить в то, что Твик только что всадил нож в его плечо.
С другой стороны, есть боль. И она достаточно хорошо ощутима, чтобы дать Твику, как минимум, пощечину. То есть попытаться. Потому что тот уворачивается, отскакивает в сторону и ухмыляется. Вот от этой-то ухмылки все встает на места. Она-то и позволяет Джеку вытащить пистолет.
- Ай-яй-яй, какая досада, - бормочет Твик.
Выстрел. Промах.
Он был совсем рядом. Он увернулся? Впрочем, он все еще слишком близко от Джека.
Выстрел. Промах.
- Нет-нет-нет. Так не пойдет.
Твик качает головой. Нет-нет.
- Дай-ка мне его сюда. Ну-ну, давай.
Джек почти усмехается в ответ, но. Но.
Но где же его пистолет, а? Как Вы думаете, мои дорогие?
- Какой блестящий. Ты о нем заботишься, да? Должно быть, ты его любишь.
Со стороны это выглядит довольно красиво. Достаточно красиво, чтобы Крейг залюбовался.
Резкие движения Джека, у которого еще остался славный острый нож. Его попытки ухватить Твика. Но тот всякий раз перетекает в сторону. В последний момент. Почти позволяя к себе прикоснуться. Почти позволяя себя достать. Но только до тех пор, пока ему это не надоедает. Тогда Джек чувствует холодный металл у своего лба. Тогда Джек слышит холодный голос у своего уха:
- Беги.
И Джек бежит. Слушая радостный смех Твика. Удаляющийся смех. Затихающий. Затихающий?
Выстрел. Промах.
Смех.
Выстрел. Промах.
- Ну, у меня всегда плохо получалось стрелять. Какая досада. Эээй, Джеки, не убегай пока далеко. Подожди меня, Джеки!
- Кисе больно, киса плачет.
Тут разводит киса сырость.
Кисе вырежем сердечко,
Чтобы сильно так не билось.
Твик произносит слова как-то нараспев, плавно, растягивая. Он сидит на груди у Джека, придавливая его руки коленями, и плавно очерчивает линию его шеи ножом.
А Крейг тем временем спешит к ним. Неторопливо так спешит, и все же.
Крейг не собирается ничего пропускать. Но, к счастью, Джек не успел далеко убежать. Нет, правильнее будет сказать, это Твик не дал ему далеко убежать. К счастью, да.
И благодаря этому у Крейга довольно-таки игривое настроение.
- Твик-Твик, ты занимаешься стихосложением, пока я не вижу? Вот это новость.
- Тебе нравятся эти стихи?
- Это на редкость херовые стихи, Твик.
- Горе, горе. Ты просто ничего не понимаешь в искусстве.
- Что? Я не ослышался? Ты и в самом деле произнес слово «искусство»? Где ты тут увидел искусство?
- Да. Я знаю много странных слов. Как тебе, например, «экстраполяция»?
- Ну, это еще более странное слово, чем «искусство». Пожалуй, все, что я о нем знаю.
Твик смеется. Крейг смеется. Джек... не смеется. У этого парня совсем нет чувства юмора, как Вы думаете? Ну в самом деле. Ни капли этого святого чувства.
- Лааадно. Тебе не понравились мои стихи. А как насчет моих художественных дарований? Желаешь взглянуть?
- Это так банально, Твик.
Растерянный взгляд. Трогательно-растерянный. «Трогательно» с точки зрения Крейга, разумеется.
- Ты же собираешься что-нибудь вырезать на его гладкой шкурке, разве я не прав?
Неприятно признавать, не так ли, Твик? Ах, как неприятно.
- Ну, прав.
- Банально.
- Ну Креееейг! Ну чуть-чуть! Маленькую картинку. Пару букв. Несколько цифр.
- Неа.
- Ну Крееееейг!
Твик может быть на редкость упрямой занудой, а к тому же еще и нытиком. Но когда он так капризно-плаксиво тянет имя Крейга, тот просто не может. Не может удержаться от смеха.
Разумеется, Твик тоже смеется.
А Джек - нет. Ему не смешно.
Куда он дел свое чувство юмора, господа? У Вас есть варианты?
- Какой-то Джеки грустный. Совсем не смеется.
- Эй, Джек, а где ты просрал свое чувство юмора?
У Джека маленькие глазки. Нельзя сказать, что это так уж его портит. Это воспринимается как данность. Ну, знаете. Вроде как есть люди с большими глазами. А есть люди с небольшими глазами. Никакого отвращения, никакого трагизма.
Но сейчас, когда Джек испуган, его глазки выглядят так забавно. Мало того, что они мечутся в глазницах так, что уже ждешь, что они вот-вот выскочат и побегут прочь. Так ведь они еще и выпучены. Ах, широко распахнуты. Так широко, что превратились в два блестящих шарика. Два глазурированных шарика.
Они почти аппетитны, на взгляд Твика.
В них хочется потыкать пальцем, на взгляд Крейга.
Твик облизывается и поддевает ножом один шарик, стараясь аккуратно выколупать из глазницы. Ну разумеется, у него ничего не выходит. Глаз растекается по лицу уродливой маской.
Джек кричит.
Крейг досадливо хмурится.
Твик разочарованно вздыхает. И тянется к следующему глазу.
- Нет!
Это Крейг с Джеком произносят одновременно. То есть произносит Крейг, а Джек истерично выкрикивает. Да, как-то так. Что-то вроде.
- Нет, нет, нет, пожалуйста, нет! - причитает Джек.
- Постой. Ты все испортишь. Нужно сперва вскрыть череп.
А это уже слова Крейга, как Вы понимаете.
- А, да. Где-то тут был нож.
***
Крейг просыпается от того, что его ухо вылизывает котенок. Маленький пушистый комочек шерсти на четырех лапках. Он старается помочь хозяину. Разбудить, когда тому снится кошмар.
Крейг проводит ладонью по взлохмаченной шерстке.
Такое маленькое, такое неуклюжее животное. Такое доброе и ласковое.
Крейг старается не думать. Изо всех сил старается не думать о том, кого ему напоминает этот котенок.
Крейг идет на кухню и делает себе кофе. В последнее время он стал чаще пить кофе. Почему? А Вы как думаете?
Котенок бежит вслед за Крейгом, запинаясь через шаг. Останавливается у стола и жалобно мяукает. Его запрокинутая головка. Его жалобные глазки. Как это все трогательно. Это все трогательно?
Крейг поднимает котенка и сажает его на стол. И смеется, не боясь перебудить всю семью, когда тот осторожно подбирается к кружке с кофе и пытается лакать горячую жидкость.
Но разве котята пью кофе?
Но разве это обычный котенок?
Автор: Juiko Liash
Бета: нет
Фандом: South Park
Пейринг: Крейг/Твик
Рейтинг: R
Жанр: флафф и не только флафф
Размер: миди
Статус: в процессе
Предупреждения: AU, ООС, штампы. Флафф среди расчлененки и расчлененка среди флаффа. Список будет пополняться.
Дисклаймер: Все принадлежит Мэтту и Трэю. Также им принадлежат мои искренние извинения.
Кусок 1
Кусок 2
Кусок 3
Обещанный флафф ищем в самом начале и в самом конце. В середине не ищем.
- Крейг! Печенье! Здорово!
- Ага.
Сегодня Крейг с Твиком собираются благовоспитанно пить чай. Телевизор Твика в ремонте, а у Крейга дома слишком много конкурентов, чтобы была надежда спокойно посмотреть хоть что-нибудь кроме выпуска новостей.
Кроме того, Твик простужен. Так что погулять или, например, сходить на каток, не получится.
И поэтому Крейг решает, что сегодня они будут пить чай. Да-да, Вы не ослышались. Именно чай, не кофе, как обычно. Черный чай с медом. Это полезно для горлышка Твика, которое, как он говорит «совсем-совсем не болит».
Крейг задумчиво изучает керамический чайник, с трудом извлеченный Твиком откуда-то из глубин кухонных шкафчиков. Да уж. Чай в этой семье пить не принято. Мед купила миссис Твик, и он теперь стоит на столе, немного нервируя Твика. На самом деле, не так уж он этот мед любит.
- Завариваю.
Констатация. Предупреждение? Уведомление.
- Ага!
Твик едва не подпрыгивает на месте от волнения. Он вытягивает шею, заглядывает в заварник.
- Да нет тут ничего интересного, - не выдерживает Крейг.
А Твик мгновенно сжимается на своем стуле и опускает глаза.
Плохо.
«Плохо».
Это плохо.
- Ладно, смотри, если хочешь.
И Твик не обращает внимания на ворчливый тон Крейга. Он поднимает радостный взгляд и принимается дальше следить за его действиями. Но все же старается не слишком демонстрировать свою нервозность, свой восторг.
Крейг разливает чай по кружкам. Сперва Твику, потом себе.
Радостное предвкушение — вот что он видит, пододвигая кружку Твику. Наблюдая за тем, как тот отпивает маленький глоток. О, Твик рад. Он, безусловно, рад. Очень. В конце-то концов, этот чай специально для него приготовил Крейг. Заварил Крейг. Налил Крейг.
Своими руками. Какая прелесть, нет?
Это же так... трогательно.
Нет?
- Это. Вкусно!
Ну что ж. Крейг польщен.
- Мед ешь. Для горла.
- Оно совсем не болит.
Но Твик все-таки опускает ложку в банку с медом. Банку? Ну ладно. В баночку. Красивую стеклянную пузатую баночку.
Крейг наблюдает. Крейг любуется. Золотистой вязкой массой, которую Твик, конечно же, роняет на стол, не сумев донести до рта. Роняет, и тут же бросается вытирать, бормоча себе под нос: «Опять! Опять!»
Крейг любуется подрагивающими пальцами Твика. Такое ощущение, что тот держит ложку едва-едва. Самыми кончиками пальцев. И из-за этого она так опасно раскачивается, рискуя снова испачкать медом стол.
- Печенье, - напоминает Крейг, пододвигая пакетик. Твик радостно улыбается и поспешно высыпает его в тарелочку.
- Ой!
Твик хлопает в ладоши. Ему нравится. Ему очень-очень нравится это печенье. Маленькие человечки с глазированными глазками. Они так умилительны. Нет, они и вправду умилительны, поверьте. Не только на взгляд Твика.
Твик вгрызается в маленьких печенных человечков. Перегрызает им ручки. Перегрызает им ножки. Откусывает головы. Они хрустят на его зубах.
Твик смеется. Он рад, ему хорошо.
Он смотрит на поблескивающие глазурированные глазки печенных человечков. Такие заманчивые глазки. Такие аппетитные.
Твик аккуратно выкусывает эти глазки, оставляя фигурки человечков слепо лежать на тарелке. Он смеется. Крейг смеется.
Это же так весело.
Так смешно.
А когда Крейг собирается домой, происходит чудо.
Маленькое чудо.
Они случаются в жизни каждого из нас. Маленькие чудеса. Каждый раз разные и каждый раз на вас словно снисходит озарение, вы слышите откровение, мироздание говорит с вами.
Когда Крейг понял, когда он осознал и осмыслил, что губы Твика можно целовать. В самом деле целовать – не смотреть на них. Не думать о них. То есть не только думать о них.
Это было чудом, это было прозрением. Это было молнией во тьме, озарившей дорогу. Открывшей путь, и прочие пафосные сравнения. Это было прекрасно и невероятно. Это было лучше, чем “хорошо”, это было чудесней, чем “волшебно”. И тут я не шучу.
Словно бы новый уровень. Как будто неожиданный подарок. Твоя мечта, о которой ты не подозревал, но кто-то ее исполнил.
Крейг не думал об этом. Он никогда не думал об этом. Он просто очень удивился однажды. Просто его жизнь изменилась. Произошло маленькое чудо.
***
- Ну же, Джеки. Это же совсем не страшно, разве нет? Я же просто неуравновешенный истерик, который не способен причинить реальный вред, а может только брызгаться чужой кровью. Я же просто нахожу труп, распарываю его живот, а потом кидаюсь кишками, не так ли? Но я же не делаю эти трупы сам, да? Ну и в самом-то деле – куда уж мне.
Твик. Он выглядит так, словно бы задели самое дорогое в его жизни. Кто-то усомнился в нем. Ну как же так. Кто-то не верит в его трупы.
Крейг. Он прикрывает глаза. Он разрешает Твику веселиться как тому будет угодно. Он умывает руки. Никаких приказов, никаких ограничений. У них полно времени, а Твик до сих пор на него дуется. Может быть, после сегодняшнего веселья он подобреет?
- Джек. Ты меня очччень огорчил. Ты так меня расстроил. Мне было, ты понимаешь, грустно. Страшно грустно.
На самом деле, Крейг успел вколоть ему транквилизатор до того, как у Твика началась истерика. На самом деле, Твик сам потом добрался до своих таблеточек от депрессии. Ему было скорее весело. Но это не отменяло, совсем не отменяло тот факт, что он все-таки страшно расстроился, когда прочитал те слова Джека. Тот доклад Джека.
И теперь Твик был твердо намерен наказать всех виновных в своем расстройстве. И Джека. И Кори, который их этим докладом снабдил. Привет, Кори, и спасибо. Но тебе все же не поздоровится, хоть ты нам и здорово помог. Сложность в том чтобы наказать Кори за то, что он испортил настроение, и в то же время убедить и впредь снабжать подобной прелюбопытной информацией. Как этого всего добиться, Твик не знал и не собирался ломать над этим голову. Это он планировал предоставить Крейгу.
А пока.
- Джеки. Дружище. Джеки-Джеки-Джеки. Ну же, скажи мне. Скажи, что ты сожалеешь. Что ты был не прав. Что ты извиняешься.
Твик подходит к Джеку. Резко. Дергано. Он и в самом деле нервничает. Я скажу Вам больше – его трясет от одного вида Джека. От его – все еще – надменной улыбочки. От его самодовольства. И да, от того, что он лишил Твика его трупов.
- Ну? Тебе же стыдно, что ты так поступил со мной. Джеееки, не молчи.
Но не похоже, чтобы все это действительно впечатляло Джека. Видимо, он и в самом деле верит в то, что написал в своем докладе, как Вы думаете? Этот факт радует Крейга. И бесит, страшно бесит Твика.
- Крейг, убери этого психа. Крейг?
Джек равнодушен. Он спокоен. Он даже чуточку снисходителен.
Представляете себе, как он будет разочарован? Вот прямо сейчас будет – через пару минут. Когда окончательно осознает, что Крейг не собирается ничего предпринимать. Что Крейг собирается стоять рядом и наблюдать за тем, как этот его ненормальный будет пытаться. Ну разумеется, только пытаться. Пытаться что-то доказать или как-то наказать Джека.
Крейг достает сигареты. Крейг отворачивается. Поворачивается спиной к Джеку.
- Джеки. Ты обидел меня, а значит и извиняться ты будешь передо мной.
На самом деле, скажу я Вам, Джек загнан в угол. Буквально. У Твика впереди несколько часов, в течении которых их никто не потревожит. И уютная заброшенная стройка. Как Крейгу удалось это все организовать, а уж тем более затащить сюда Джека – Твик не знает. Но это не мешает ему быть крайне благодарным.
- Знаешь, Джеки, я думаю будет забавно, если ты начнешь убегать. Хмм?
Джек насмешливо приподнимает бровь. Он с трудом может представить себе ситуацию, в которой бы он убегал от Твика.
- Поэтому, чтобы простимулировать тебя...
И Твик достает, медленно, неспешно достает нож. Джек едва не фыркает от смеха. И сдерживается он вовсе не потому, что боится наказания за подобную неучтивость.
А Твик. Он просто подходит. И в его кристальных глазках нет ни капли угрозы. Он просто подходит.
И просто втыкает нож в левое плечо Джека. Не меняя выражения лица. Выражения глаз.
То, как он это делает. Это надругательство над оружием. Так кажется Джеку. Он просто тыкает, тычет, Вы слышите, втыкает в него нож. Не вонзает и что-нибудь из той же серии. Он ведет себя так, как если бы Джек был каким-нибудь, например, тортом. Ну, понимаете, гребаным тортиком на какой-то не слишком значимый праздник. В который засовывают кухонный нож без капли торжественности. Без следа пиетета. Да и в самом деле — пиетет перед тортом. Ах, смешно-смешно.
Вы знаете, это довольно досадно. Джеку довольно досадно. Почти обидно. Могло бы быть грустно, но ему преимущественно больно. Ну, Вы помните — у него как-никак нож в плече. В левом.
Очень неприятное ощущение. Когда Джек тянется, чтобы вынуть нож, он натыкается на руку Твика. Мешающую руку. Которая вгоняет нож глубже. А взгляд Джека натыкается на ясные глазки Твика. Мешающие, раздражающие глазки. И как бы Джеку не хотелось сейчас пристрелить этого ненормального, он не может этого сделать. Когда тот вот так смотрит на него. Когда Крейг вот так смотрит на них. Будто бы ничего не случилось. Даже сам Джек не может до конца поверить в то, что Твик только что всадил нож в его плечо.
С другой стороны, есть боль. И она достаточно хорошо ощутима, чтобы дать Твику, как минимум, пощечину. То есть попытаться. Потому что тот уворачивается, отскакивает в сторону и ухмыляется. Вот от этой-то ухмылки все встает на места. Она-то и позволяет Джеку вытащить пистолет.
- Ай-яй-яй, какая досада, - бормочет Твик.
Выстрел. Промах.
Он был совсем рядом. Он увернулся? Впрочем, он все еще слишком близко от Джека.
Выстрел. Промах.
- Нет-нет-нет. Так не пойдет.
Твик качает головой. Нет-нет.
- Дай-ка мне его сюда. Ну-ну, давай.
Джек почти усмехается в ответ, но. Но.
Но где же его пистолет, а? Как Вы думаете, мои дорогие?
- Какой блестящий. Ты о нем заботишься, да? Должно быть, ты его любишь.
Со стороны это выглядит довольно красиво. Достаточно красиво, чтобы Крейг залюбовался.
Резкие движения Джека, у которого еще остался славный острый нож. Его попытки ухватить Твика. Но тот всякий раз перетекает в сторону. В последний момент. Почти позволяя к себе прикоснуться. Почти позволяя себя достать. Но только до тех пор, пока ему это не надоедает. Тогда Джек чувствует холодный металл у своего лба. Тогда Джек слышит холодный голос у своего уха:
- Беги.
И Джек бежит. Слушая радостный смех Твика. Удаляющийся смех. Затихающий. Затихающий?
Выстрел. Промах.
Смех.
Выстрел. Промах.
- Ну, у меня всегда плохо получалось стрелять. Какая досада. Эээй, Джеки, не убегай пока далеко. Подожди меня, Джеки!
- Кисе больно, киса плачет.
Тут разводит киса сырость.
Кисе вырежем сердечко,
Чтобы сильно так не билось.
Твик произносит слова как-то нараспев, плавно, растягивая. Он сидит на груди у Джека, придавливая его руки коленями, и плавно очерчивает линию его шеи ножом.
А Крейг тем временем спешит к ним. Неторопливо так спешит, и все же.
Крейг не собирается ничего пропускать. Но, к счастью, Джек не успел далеко убежать. Нет, правильнее будет сказать, это Твик не дал ему далеко убежать. К счастью, да.
И благодаря этому у Крейга довольно-таки игривое настроение.
- Твик-Твик, ты занимаешься стихосложением, пока я не вижу? Вот это новость.
- Тебе нравятся эти стихи?
- Это на редкость херовые стихи, Твик.
- Горе, горе. Ты просто ничего не понимаешь в искусстве.
- Что? Я не ослышался? Ты и в самом деле произнес слово «искусство»? Где ты тут увидел искусство?
- Да. Я знаю много странных слов. Как тебе, например, «экстраполяция»?
- Ну, это еще более странное слово, чем «искусство». Пожалуй, все, что я о нем знаю.
Твик смеется. Крейг смеется. Джек... не смеется. У этого парня совсем нет чувства юмора, как Вы думаете? Ну в самом деле. Ни капли этого святого чувства.
- Лааадно. Тебе не понравились мои стихи. А как насчет моих художественных дарований? Желаешь взглянуть?
- Это так банально, Твик.
Растерянный взгляд. Трогательно-растерянный. «Трогательно» с точки зрения Крейга, разумеется.
- Ты же собираешься что-нибудь вырезать на его гладкой шкурке, разве я не прав?
Неприятно признавать, не так ли, Твик? Ах, как неприятно.
- Ну, прав.
- Банально.
- Ну Креееейг! Ну чуть-чуть! Маленькую картинку. Пару букв. Несколько цифр.
- Неа.
- Ну Крееееейг!
Твик может быть на редкость упрямой занудой, а к тому же еще и нытиком. Но когда он так капризно-плаксиво тянет имя Крейга, тот просто не может. Не может удержаться от смеха.
Разумеется, Твик тоже смеется.
А Джек - нет. Ему не смешно.
Куда он дел свое чувство юмора, господа? У Вас есть варианты?
- Какой-то Джеки грустный. Совсем не смеется.
- Эй, Джек, а где ты просрал свое чувство юмора?
У Джека маленькие глазки. Нельзя сказать, что это так уж его портит. Это воспринимается как данность. Ну, знаете. Вроде как есть люди с большими глазами. А есть люди с небольшими глазами. Никакого отвращения, никакого трагизма.
Но сейчас, когда Джек испуган, его глазки выглядят так забавно. Мало того, что они мечутся в глазницах так, что уже ждешь, что они вот-вот выскочат и побегут прочь. Так ведь они еще и выпучены. Ах, широко распахнуты. Так широко, что превратились в два блестящих шарика. Два глазурированных шарика.
Они почти аппетитны, на взгляд Твика.
В них хочется потыкать пальцем, на взгляд Крейга.
Твик облизывается и поддевает ножом один шарик, стараясь аккуратно выколупать из глазницы. Ну разумеется, у него ничего не выходит. Глаз растекается по лицу уродливой маской.
Джек кричит.
Крейг досадливо хмурится.
Твик разочарованно вздыхает. И тянется к следующему глазу.
- Нет!
Это Крейг с Джеком произносят одновременно. То есть произносит Крейг, а Джек истерично выкрикивает. Да, как-то так. Что-то вроде.
- Нет, нет, нет, пожалуйста, нет! - причитает Джек.
- Постой. Ты все испортишь. Нужно сперва вскрыть череп.
А это уже слова Крейга, как Вы понимаете.
- А, да. Где-то тут был нож.
***
Крейг просыпается от того, что его ухо вылизывает котенок. Маленький пушистый комочек шерсти на четырех лапках. Он старается помочь хозяину. Разбудить, когда тому снится кошмар.
Крейг проводит ладонью по взлохмаченной шерстке.
Такое маленькое, такое неуклюжее животное. Такое доброе и ласковое.
Крейг старается не думать. Изо всех сил старается не думать о том, кого ему напоминает этот котенок.
Крейг идет на кухню и делает себе кофе. В последнее время он стал чаще пить кофе. Почему? А Вы как думаете?
Котенок бежит вслед за Крейгом, запинаясь через шаг. Останавливается у стола и жалобно мяукает. Его запрокинутая головка. Его жалобные глазки. Как это все трогательно. Это все трогательно?
Крейг поднимает котенка и сажает его на стол. И смеется, не боясь перебудить всю семью, когда тот осторожно подбирается к кружке с кофе и пытается лакать горячую жидкость.
Но разве котята пью кофе?
Но разве это обычный котенок?
@темы: South Park, бумагомарание, фанфик, Крейг/Твик, слеш
